— Тебе правда нужно это знать?

Я заглянула в голубые глаза парня и увидела в них неподдельную заинтересованность.

— Просто хочу знать, что он такого сделал, чтобы не накосячить так же самому. Я же, получается, хожу по краю. Каждый день на грани риска моя классная пиписка, — Лёша попытался перевести всё в шутку, но я уже ушла мыслями в тот день, который поставил окончательную точку в моём браке с бывшим мужем.

— Он… — начала я, но осеклась. Даже говорить об этом было больно. — Я тебе уже рассказывала о том, что он хотел не дочку, а сына?

— Рассказывала, — кивнул Лёша, погладив меня по щеке. — Только я так и не понял, какая разница, пацан или девчонка, если это твой киндер.

— Ну, для него была принципиальная. Как оказалось… Родилась Варя, он даже на руки её не брал. Смотрел на неё, как на кусок чего-то вонючего. На руки взял только при выписке из роддома, и только потому, что мой папа его хорошенько встряхнул где-то за углом. А потом бывший только раздражался на любой Варин плач или крик… — я не смогла смотреть Лёше в глаза и дальше. Опустила взгляд на его татуировки на груди, по которым вновь начала водить пальцами. — …просил её заткнуть или выкинуть на балкон, чтобы она там прооралась. Я надеялась, это временное явление. Потом он разглядит её. Все эти крошечные ножки, ручки, пальчики… Носик, — улыбнулась я, вспоминая ещё совсем крошечную Варю. — Но, как ты понимаешь, чуда не случилось. Варе было около трёх месяцев. Я её искупала, одела, накормила, уложила спать. Убедилась в том, что она крепко спит и потом сама пошла в душ. Бывший смотрел телевизор, какой-то чемпионат по футболу. Мылась я быстро. С рождением Вари появилась такая привычка, что на всё у меня есть буквально несколько минут. В общем, пока мылась, услышала её плачь. Ускорилась. Бывший начал кричать, чтобы я заткнула её. Я кричала в ответ, что сейчас выйду. А потом услышала, что плач стал громче и каким-то не таким. Да и бывший уже орал не на меня, а на неё. Короче, как была, в пене, выскочила из душа и увидела, что он просто стоит над колыбелью и бьёт Варю рукой наотмашь. Куда приходится. Просто, не разбирая. И по личику, и по животику. Со всей силы, будто она не настоящая, а игрушечная… — на глаза навернулись слёзы. Я почувствовала, как Лёша подо мной напрягся. — …я его оттолкнула, схватила Варю, прижала к груди и хотела убежать из квартиры. В больницу. Она странно хрипела в моих руках сквозь плач… Но он поймал меня за волосы, повалил на пол и начал пинать. Я только успевала прикрывать Варю собой, — я шумно сглотнула и сама быстро отёрла выступившие слёзы, которые Лёша хотел было стереть с моих глаз. — С тех пор я в разводе, как ты понимаешь.

— Я надеюсь, этот гондон уже сдох мучительной смертью? — впервые услышала, чтобы Лёшин голос был настолько суровым, а тон жёстким. — Потому что, если нет, я ему лично её организую.

— Условка, — заключила я. — Но на пару лет я забыла о его существовании. В этом году он пару раз давал о себе знать, пытаясь занять денег. Типа, требовал компенсацию за испорченную репутацию. Его же после всего попёрли с хорошей работы, друзья отвернулись…

— И ты даёшь ему деньги?

— Я похожа на дуру? Звоню в полицию. Он пугается и исчезает. Последний раз всплывал летом. Больше я о нём, к счастью, не слышала.

— Дашь мне потом его ФИО и фотку?

— Зачем, Лёш?

— Просто. Для профилактики.

— Не надо марать об него руки. Он того не стоит. Он уже давно ничего не стоит.

— Посмотрим, — выдохнул Лёша и сжал челюсти. Сурово посмотрел на стену над моей головой и, кажется, о чём-то серьёзно задумался. — А руки у него целые? Ноги?

— Вроде, целые. А что?

— Это временно.

— Лёш, не надо.

— Угу, — согласился он, но, кажется, только для того, чтобы я отстала.

Я отлипла от Лёши и перекатилась на спину. Несколько секунд смотрела в потолок, а затем повернулась к Лёше задом и выключила свет лампы.

— Давай спать, Лёш. Лучше бы просто потрахались, честное слово.

Несколько секунд я лежала недвижимо, пытаясь заглушить воспоминания о том, что пережила Варя. Лёша лежал рядом и, кажется, не дышал. А затем матрас за моей спиной прогнулся, когда Лёша придвинулся ближе.

Его рука легла на мою талию и рывком притянула к горячему торсу парня, вжав в него спиной.

Лёша завернул меня в одеяло, крепко обняла поверх него и, вдохнув запах волос, поцеловал в макушку.

Так мы и лежали. Долго. И оба не спали, глядя в темноту комнаты.

Лёша первым нарушил тягучее молчание:

— Точно зевнуть не хочешь?

— Иди в задницу, — улыбнулась я в темноту и теперь сама прижалась к парню теснее.

Глава 23. Юля

В первую же секунду после пробуждения я вздрогнула, испугавшись того, что кто-то дышит мне в затылок. Но, стоило открыть глаза и увидеть знакомую татуированную руку под своей головой, как всё встало на свои места — я спала в объятиях Лёши.

Его тяжелая руку покоилась на моей талии, а загребущие пальцы нагло забрались под сорочку и касались груди.

Сам парень тихо посапывал и, кажется, никуда не торопился этим утром. Я, в общем-то, тоже. Но, проснувшись рядом с ним и помня, как быстро я вчера вырубилась в его объятиях, меня вдруг охватила волна лёгкой паники.

Я расслабилась. Я потеряла бдительность. И я полностью доверилась этому парню, уснув с ним вчера.

А я ведь сама себе обещала, что больше никаких отношений. Никогда и ни за что. И что в итоге? Мы ведём себя так, будто с каждой встречей у нас всё становится только серьёзнее и серьёзнее.

Я аккуратно выбралась из-под Лёшиной руки, а затем и из-под одеяла. Спиной вперед отошла к шкафу и наблюдала за тем, как Лёша, пошарив рукой и ничего не найдя на том месте, где лежала я, нахмурился, шумно вздохнул и перекатился на спину, будто специально продемонстрировав мне внушительный стояк.

Почувствовала, как к щекам и шее прилил жар, а внизу живота собралось обжигающее тепло. В голове собрались самые грязные мысли.

— Господи! — выдохнула я шумно, обхватив лицо ладонями. — Извращенка.

Подойдя к постели, я аккуратно натянула на Лёшу одеяло до самого пупка.

И почему его пупок — это задница нарисованной на его животе кошки с флиртующим взглядом?

Наверное, потому что это Лёша.

Старательно проигнорировала образовавшуюся палатку с цветочным принтом и, накинув на себя халат, вышла из комнаты. В ванной привела себя в порядок. Остыла. Больше в комнату решила не заглядывать.

На кухне наполнила и включила чайник, поставила вариться яйца и кашу — обычная утренняя рутина. Всё это я делаю и без Лёши, но сегодня я не поленилась причесаться с самого утра и даже почистить зубы до завтрака. Остановила себя на этапе нанесения макияжа. Это уже перебор. Достаточно того, что я помытая. Кое-кто там вообще без трусов спит и не парится.

Налила себе горячий кофе и, периодически поглядывая за готовящимся завтраком, встала у окна, наблюдая за двором, который за ночь посыпало снегом. Сегодня выходной, большинство машин стояли на своих местах, присыпанные снежной шапкой. Кто-то выгуливал собаку, залипая в телефоне в едва перебирая ногами; кто-то быстрым шагом шёл в сторону магазина, очевидно, спеша купить что-то к завтраку.

На время отставив кофе, я закончила с приготовлением завтрака, понимая, что Лёша скоро проснётся. Не стала пока его будить. Вновь вернулась к окну, чтобы допить напиток и подумать о том, чем заняться сегодня.

Когда талии коснулись теплые руки, а на плечо легла сонная Лёшина мордашка, я не испугалась.

Улыбнувшись уголками губ, слегка откинулась назад и позволила Лёше обнять себя, как ему заблагорассудиться. И он не отказал себе в удовольствии потискать меня, что-то сонно бормоча в сгиб шеи и щекоча теплым дыханием тонкую кожу.

— Выспался? — вопросила я, прижавшись щекой к его щеке, пока мы вместе смотрели в окно.

— Угу. Походу, я понял, в чём прикол ортопиздического матраса. Хотя сначала было жестко.