— Эти планы мы оставим на завтрашний день. Обещаю, — он наклонился, захватил мою нижнюю губу, и мы оба не заметили, как поцелуй дошёл до того, что мы начали друг друга раздевать.

— Подожди, Лёш, — я смогла взять себя в руки только благодаря тому, что зазвонил телефон. — Это родители.

— Встретишь их пока?

— А ты?

— Куда я с таким стояком? — указал он пах, где тонкая ткань брюк очерчивала одно из его внушительных достоинств.

— Ладно. Тогда застегни на мне платье, — я повернулась к нему спиной. — В какую секунду ты, вообще, успел его расстегнуть?

— Оно само.

— Ну да, — хмыкнула я.

— Деда с бабой идут! — услышали мы Варин голос из гостиной.

— Готово! — Лёша мгновенно застегнул замок платья и не отказал себе в удовольствии поцеловать мои открытые плечи. — Дай мне минуту, я подумаю о чем-нибудь дохлом.

— Ладно, — чмокнула я его в губы, развернувшись. — А я пока подготовлю маму.

— Угу, — кивнул Лёша. И только по тому, как он начал тереть ладонью затылок, я поняла, что теперь он по-настоящему волнуется.

Быстро надев туфли, я спустилась со второго этажа и увидела уже входящих в дом родителей.

Мама с восторгом, но несколько придирчиво огляделась, а папа, хмуря брови, сразу поинтересовался:

— Там на двери венок. Умер кто?

Глава 34. Лёша

Знакомство с родителями?

Реально?

Когда и каким образом наши с Юлей несерьёзные отношения вырулили в настолько серьёзную плоскость?

Когда-когда?!

Ровно в тот момент, когда ты сам этого захотел.

Юля до сих пор сопротивляется течению событий, происходящих между нами, и регулярно даёт мне понять, что мы оба можем всё оборвать в любой момент, пока это не зашло слишком далеко.

А мне нравится, куда всё это идёт и к чему приводит ежедневно. Я не хочу ничего контролировать и регулировать между нами. Я просто хочу быть с Юлей. Просто хочу просыпаться рядом с ней, завтракать, целоваться в лифте на прощание перед работой, а вечером возвращаться туда, где тепло и уютно. Где чуть уставшая домашняя Юля целует меня у порога, и ей действительно интересно, как прошёл мой день. Где мелкая забияка Валвала ждёт, когда мы поиграем, подурачимся и посмотрим мультики. Я хочу возвращаться туда, где я дома. Туда, где мой дом. И дело не в месте, а в двух девчонках, рядом с которыми домом я могу считать даже салон авто, кабинку лифта или место в очереди на кассе в супермаркете.

Раньше я думал, что счастье в бабках и тёлках, текущих на меня табунами, но со своими девчонками узнал, что счастье может быть даже в том, что иногда Юлька смотрит на меня как на полного придурка, если по-идиотски пошутил. А она часто так на меня смотрит. А мне и нравится это.

— Влип ты, Лёха, — сказал я сам себе напоследок, глядя в зеркало. — По-крупному.

Ударил кулаком по крану и остановил поток воды. Отёр руки, поправил ворот рубашки, которую напялил, чтобы показаться Юлиной маме хорошим мальчиком, и, наконец, сделав последний спасительный вдох, вышел из ванной.

Внизу бурчал уже знакомый голос Юлиного отца, а рядом с ним колокольчиком звенела Варя.

Ладно… С батей я уже знаком. Можно сказать, одобрен. А вот с Юлиной мамой…

Юля сказала, я ей точно не понравлюсь. По крайней мере, первые минуты две она может даже отрицать моё существование.

Что ж, поздняк метаться.

Закатывая рукава рубашки, чтобы руки не болтались без дела, я спускался в холл по лестнице.

Как я и думал, Варя показывала деду ёлку, а Юля проводила для матери экскурсию.

— Всем здравствуйте! — оповестил я громко о своём появлении. Первым делом поймал взгляд Юлиных синих глаз и, увидев её улыбку, слегка успокоился.

Затем перевел взгляд чуть в сторону и увидел женщину, чем-то похожую на Юлю, которая смотрела на меня, открыв рот. Будто я её оживший ночной кошмар. Она даже схватилась за Юлину руку, а ладонь другой положила себе на грудь.

Кажется, началась та самая легендарная имитация сердечного приступа, о которой говорила Юля.

— Господи! — выдохнула мама, глядя на меня не моргая. — На нём же места живого нет!

— Это просто татуировки, мам, — цокнула Юля. Пошла ко мне навстречу и под видом, что целует в щёку, тихо шепнула. — Потерпи пару минут. Она привыкнет.

— Лёша, — протянул я матушке руку и даже не поленился широко улыбнуться, ожидая, когда она ответит мне тем же. — Кстати, хотите мой мастер и вам и тоже что-нибудь набьёт? Я про татуировки.

— Я категорически против таких вмешательств, — строго отчеканила матушка и, наконец, пожала мою руку.

Ну, как пожала? Коснулась как старой вонючей тряпки, которой бабки стол протирают, и отпустила. Даже пальчиками так тряхнула, будто грязь какую-то попыталась смахнуть.

Это немного задело. Отпустив Юлину руку, я распахнул объятия и просто обнял брезгливую матушку.

— Ну, что мы как не родные? — усмехнулся я, похлопывая замершую в ужасе женщину по спине.

— Ты сильно-то не увлекайся, — вмешался Юлин батя. — Ей же понравится.

— Вова! — строго проворчала краснеющая матушка, когда я её отпустил. — Юля, можно тебя на минуточку?

О, эта приторная женская интонация, говорящая о том, что мне сейчас будут перемывать косточки.

— Можно, мам. Заодно на стол накроем.

Кажется, матушке настолько не терпелось перемыть мне косточки, что, недалеко отойдя, она, шипя, спросила у Юли:

— Он что, уголовник?

— Мам, с чего ты взяла?

— А откуда у такого молодого деньги на всё это? И татуировки…я одна их, что ли, вижу?!

— Ты, Лёха, близко её не воспринимай, — подошёл ко мне Юлин батя. — Подожди пару минут, она к тебе привыкнет, — сказал он то же самое, что его дочь. — И это… — он вдруг стал серьёзным и, сурово заглянув мне в глаза, протянул правую руку для пожатия. — …я знаю, что ты сделал с тем Юлькиным мудаком. Как мужик мужику — уважаю. Но, как Юлькин отец, твои яйца с прицела не убрал. Сам понимаешь…

— Не дурак, — хмыкнул я и пожал батину руку. Сильно. Чувствуя, как он хрустит костями моей.

— Ну, что? За стол-то позовёшь, или так и будем у порога глазки друг другу строить?

— Хреново как-то вы мне строили. Не заметил искры между нами, — хмыкнул я, поиграв бровями.

— Ты попизди мне ещё тут, — хохотнул батя и по-отечески потрепал меня по башке. — Пошли за стол… Алёша, мля.

Глава 35. Юля

Можно ли руками повернуть мамину голову так, чтобы она перестала так пялиться на Лёшу через весь стол? Не до щелчка, конечно, но всё же… Мне уже неловко от её взглядов.

— Зачем ему столько татуировок? Даже на пальцах! Он весь так изрисован? И ноги тоже? Они точно не тюремные? — шептала она периодически нифига не тихо.

— Мам, это просто татуировки. Какие-то со смыслом, какие-то просто красивые рисунки.

— Красивые? — повела она скептически бровями.

— Да, мам.

— Тебе, правда, это нравится? — наконец-то, она отвернулась от Лёши.

— Очень. Не вижу в этом ничего такого. К тому же, Лёшу характеризуют его поступки, а не то, что у него нарисовано на коже.

— Ну, не знаю, дочка… — мама прихватила бокал вина. Очередной за сегодняшний вечер. Снова оценивающе посмотрела на Лёшу, который отлично себя чувствовал в компании Вари и моего папы, и, вздохнув, произнесла. — Вы точно не торопитесь? Так мало знакомы и уже общий дом…

— Это Лёшин дом.

— Он сказал, что ваш. Общий.

— Ну, мало ли что он сказал. Да и какая разница, чей это дом? Вопросы имущества меня сейчас не интересуют, мам. У нас просто семейный ужин. Знакомься, общайся. Без оценки кошелька, мам.

— Ну, мы же должны с отцом понимать, кому мы отдаём своих дочку и внучку?

— Отдают пакет старых поношенных вещей, потому что не жалко. А Лёшу мы с Варей выбрали сами. Как и он нас.

Я тоже взяла бокал с вином и поймала Лёшин взгляд. Улыбнулась ему и получила в ответ едва заметное подмигивание.

— Варя его уже папой называет. С ума сойти! — качнула мама головой.