— По Варе, — хохотнула я.

— Ну… — Лёша повёл широкими татуированными плечами и опустил взгляд, мило улыбнувшись. — Она прикольная. Мелкая такая, много болтает. Надо мной угорает. Слышал, вы недавно на площадке играли. Я, как раз, с работы только приехал…

— А что не подошёл?

— Ты же сказала, что лучше не надо, — бросил он на меня тоскливый взгляд. — Ты не думай, я без претензий. Просто на горке хотел покататься. С Варей я выгляжу, как классный папаша, а без неё буду выглядеть как дебил-переросток, застрявший в горке.

Я улыбнулась его рассуждениям и мысленно поблагодарила за то, что он держит своё слово, хоть и видно, что ему это даётся непросто.

— Этот? — показал Лёша комплект постельного белья. Белого с кучей цветных сердечек.

— Давай, этот.

— Ништяк, — Лёша вскрыл упаковку и принёс откуда-то новые подушки.

— Подожди, Лёш. Постельное нужно сначала постирать.

— Зачем? Думаешь, на нём кто-то трахался до нас?

— Думаю, мало ли где оно хранилось. Да и, плюс ко всему, после стирки оно будет приятно пахнуть.

— Оно новое, Юль, — выпучил он на меня голубые глаза.

— Новое — не значит чистое.

— Всегда брал сразу из упаковки и стелил.

— Да делай, как хочешь. Это твоя квартира, — всплеснула я руками.

Лёша несколько секунд смотрел на меня, а затем, матюкнувшись себе под нос, куда-то ушёл. Почти сразу я услышала пиканье из ванной комнаты. Зашла туда и увидела, как Лёша запускал стирку с тем самым постельным.

— Смотри, — хмыкнула я, прислонившись щекой к дверному откосу. — У нас бытовуха началась. Поругались из-за постельного. Как тебе?

— Если сраться, то только из-за постельного.

Дальше я помогла Лёше прибраться в его комнате, наблюдала за тем, как он раскладывал вещи по полкам шкафа и умилялась тому, как аккуратно и заботливо он укладывал в небольшой комод огромную коллекцию своих неповторимых трусов и носков.

Никогда бы не подумала, что буду с наслаждением смотреть на то, как взрослый широкоплечий парень, складывает свои трусы в ровный квадратик, иногда прижимая край ткани подбородком к груди, при этом забавно приоткрывая рот.

— Чё ты ржёшь? — фыркнул он на меня однажды.

— Ничего, — покачала я головой, пряча улыбку за кончиками пальцев.

Единственный момент, который меня раздражал весь вечер, это то, как Лёша частенько отвлекался на телефон и поглядывал на часы. Даже выходил пару раз в ванную комнате, где закрывался и точно с кем-то болтал по телефону.

Не стала его грузить вопросами, но осадочек был неприятным.

А затем кто-то и вовсе позвонил в дверь. Лёша как-то странно посмотрел на меня, будто хотел предложить спрятаться в шкаф или что-то в этом духе.

— Посиди, пожалуйста, здесь, — сказал он ласково, но как-то напряженно, и усадил меня на край кровати. Сам же ушёл в сторону прихожей, откуда послышались чьи-то голоса. К моему большому облегчению — мужские. Дверь закрылась, голоса стихли. В дверном проёме появилась Лёшина голова. Дово-о-ольная.

— Что? — повела я вопросительно бровью.

— А я к тебе с комплектом знатного ебаки.

— С букетом ЗППП, что ли? Так и знала, что нужно было почитать твои справки.

— Почти.

Лёша полностью показался из-за угла. В одной его руке был букет, и не болезней, а самых настоящих цветов, а в другой — суши.

— Ну, как? Хочешь меня? — поиграл он бровями.

— Изо всех сил, — хохотнула я.

Мы ели суши, расположившись прямо на новом матрасе. Я — палочками, а Лёша руками, ибо с палочками у него отношения не сложились сразу. Да и суши, насколько я поняла, он не любит.

— Рис со вкусом рыбы и какой-то сопливой фигни, — сказал он.

А шутку о том, что суши — это пища для растягивания рта перед минетом, я вовсе пропустила мимо ушей.

— Кстати, ты не сильно поругалась из-за меня со своими друзьями? — поинтересовался Лёша аккуратно.

— Не сильно. Не переживай, Лёш. Мы с Катей иногда собачимся, но это длится недолго.

— А как тот парень? Нормально?

— Какой парень?

— Ну, которому я сегодня одним чётким ударом сломал нос и выбил зубы.

— Ты спросил, чтобы похвастаться или реально переживаешь? — усмехнулась я.

— Ну… — протянул Лёша загадочно и поиграл бровями.

— Он тоже нормально. Даже не в обиде на тебя.

— А я сразу понял, что он нормальный пацан.

— Когда? Когда ударил его или позже? И зачем ты, вообще, это сделал? Да ещё не разобравшись.

— Сказал же, что думал, что там дерут тебя. Ну, и сорвало башню. Помню, что услышал стоны, а потом всё, как в тумане. Очнулся, когда увидел, что драли не тебя, а ту ебанашку.

— Её Катя зовут.

— Да пофиг, — поморщился Лёша и, кажется, надул губы.

— Приревновал? Скажи честно, — я хотела сохранить нейтральное выражение лица, но улыбка сама собой растеклась по моим губам. Потому что ответ был виден на Лёшином лице вполне однозначный.

— Нет, блин, прибежал, чтобы присоединиться, — буркнул он.

И внутри так тепло стало. Отложив палочки, я подалась к Лёше и прильнула к его губам лёгким поцелуем, на который он охотно ответил и, схватив за талию, мягко повалил на спину, нависнув сверху.

— Суши перевернём на новый матрас, — спохватилась я.

— Новые купим, — целовал он мои скулы и щеки.

— Я за матрас переживаю.

— И его новый купим, если тебе этот не нравится, — Лёша нашёл мои губы и проник языком в рот. Без лишних церемоний забрался рукой под майку и сжал грудь. — Наконец-то! — выдохнул он блаженно.

Тут даже я забыла о месячных, начав непристойно тереться в своих джинсах о джинсы парня.

Боже! Как же потрясающе он целует! Как нежно и жадно!

Если бы мне в мои двадцать повстречался такой Лёша, то, возможно, я бы не стала со временем такой брюзгой в плане тактильности. Раньше все эти долгие поцелуи в шею казались лишними и долгими. Как обязательный элемент программы, который не очень-то хочется делать, но его нужно сделать. Пустая отсрочка перед мероприятием, ради которого мы, собственно, и собрались в постели. Всегда ждала, когда уже перейдём к сути.

Но с Лёшей поцелуи ощущаются совершенно иначе. С ним они действительно важны. От них получаешь удовольствие и охотно подставляешь новые участки тела его губам.

Наверное, дело в том, что в этот момент на его лице я вижу, что ему это тоже нравится. Он ведь, и правда, кайфует от этого вместе со мной. Словно смакует любимый десерт, выискивая самые вкусные места.

— Хочу, — выронил он почти даже жалобно и вжался пахом в мою промежность. Стояк в джинсах ясно говорил о том, что он не шутит.

— Я тоже. Но не сегодня, Лёш.

— А когда?

— Ну, ещё дня три-четыре.

— Сколько?! — выронил он плаксиво и упал лицом в мою грудь, с нарочитой злостью прикусив сосок.

— Больно вообще-то! — возмутилась я шутя.

— А мне не больно? Писька стоит, а ничего нельзя!

— Жизнь — боль.

— Есть хочу, — буркнул он, нисколько не отлипая от моей груди.

— Доедай суши, — предложила я, обнимая и поглаживая его голову.

— Нормальную еду хочу. Может, что-нибудь с мясом закажем? Бургер или что-то типа того…

— У меня дома есть котлеты. Будешь?

Я даже договорить не успела, как Лёша оторвал голову от моей груди, а на губах его уже виднелась довольная-довольная улыбочка.

— Чё, прям можно? — улыбнулся он шире.

— А почему нет? Одна я их всё равно сегодня не съем, так что с удовольствием поделюсь с тобой. Ну, либо они испортятся…

— Погнали к тебе, — Лёша резко встал с матраса, поправил на моей груди майку и помог подняться мне.

Раньше я считала глупыми сцены в кино, когда женщина сидит напротив своего мужчины и, подперев кулачком щеку, блаженно наблюдает за тем, как он ест.

Ровно так же делает иногда моя мама, глядя на папу. Потягивает чай и с легкой улыбкой смотрит на жующего и рассказывающего ей что-то папу.

Сейчас с Лёшей я делала то же самое — сидела напротив него, подперев ладонью подбородок, и улыбалась как дурочка, глядя на то, как он ест и, слушая, что он рассказывает.